Смерть Америке или диалог с Вашингтоном?

Неделю назад выступление бывшего президента и нынешнего главы Совета по целесообразности, одного из самых влиятельных политиков Ирана Али Акбара Хашеми Рафсанджани в провинции Керманшах было прервано собравшимися. На слова Рафсанджани об ирано-американских отношениях и необходимости их нормализации присутствующие ответили скандированием лозунга «Смерть Америке!» Призывы оратора успокоиться успеха не имели, и выступление пришлось свернуть. Случай в иранской политической практике достаточно беспрецедентный, сравнимый разве что с бросанием ботинка в президента Роухани во время его возвращения в Тегеран с Генеральной ассамблеи ООН. 

Дискуссия о путях дальнейшего диалога с США и границах уступок, на которые может пойти Исламская Республика в нормализации отношений между Тегераном и Вашингтоном, находится сегодня в центре внимания и иранского общества, и политических элит. Описание этой дискуссии в западных медиа создает довольно одностороннее представление о ней. Дескать, противники реформ из числа консерваторов всячески торпедируют усилия президента Роухани и его команды достичь компромисса с Западом, а, следовательно, срывают попытки реформаторов избавиться от «калечащих санкций» и облегчить экономическую ситуацию в Иране. Все дело в антиамериканизме иранцев, насаждаемом нынешним режимом» - практически единогласный диагноз, вынесенный западными комментаторами. Насколько верен этот диагноз? И кто же в действительности сеет антиамериканизм?

Вашингтонский вклад в иранский антиамериканизм

На излете своего президентского срока, в апреле 1999 года, Билл Клинтон   сказал весьма примечательную вещь: «Я думаю, важно признать, что Иран ... был предметом довольно частых злоупотреблений со стороны различных западных стран. И я думаю, иногда это очень важно сказать людям: «Смотрите, у вас есть право злиться на то, что США делали в отношении Ирана». Трудно возразить, особенно если вспомнить наиболее «громкие» шаги Вашингтона в отношении Исламской Республики.

Шаг первый. Революция 1979 свергла монарха, при котором коррупция и политические репрессии приняли невообразимые масштабы. И в Иране хорошо помнят, что «добро» на эти репрессии шах получил из Вашингтона, что именно США и Израиль ставили «на крыло» палачей их шахской САВАК.  Недавний «красивый жест» ЦРУ, которое официально признало свое участие в свержении правительства Мосаддыка (как будто кто-то в этом сомневался) на иранскую сторону не произвел ни малейшего впечатления. Иранский Меджлис после обнародования этих документов дал предварительное одобрение на подготовку судебных исков к США по поводу организации этого переворота.

Шаг второй. Агрессию Ирака против молодой Исламской Республики поддержал, фактически, весь мир. На всем протяжении этой войны «лучший враг Америки» Саддам Хуссейн получал от США кредиты, технику и необходимые разведданные. Но помимо этого, США фактически санкционировали Саддаму применение химического оружия против иранских вооруженных сил и мирного населения. Американская разведка передала иракскому командованию карты с указанием мест, где сконцентрированы иранские войска, и куда удобнее всего нанести химический удар. И когда атаки с применением отравляющих веществ произошли, администрация США сделала все возможное, чтобы преступления Саддама не стали предметом рассмотрения международного трибунала, чтобы химическая война против Исламской Республики была вычеркнута из памяти международного сообщества.

Шаг третий. 3 июля 1988 года ракетный крейсер ВМФ США «Венсен» (Vincennes), обеспечивавший проводку судов в Ормузском проливе, выпускает две ракеты по аэробусу авиакомпании Iran Air, выполнявшему рейс 655. 290 находившихся на борту человек,  274 пассажира и 16 членов экипажа, подавляющее большинство из которых были иранскими гражданами, погибли. США выплатили их семьям $61,8 миллиона долларов, но не принесли официальных извинений, заявив, что это была «техническая ошибка». Лишь спустя много лет, капитан сопровождавшего «Венсен» ракетного фрегата признал, что эта самая «ошибка» была прямым следствием антииранских настроений командира «Венсена» Уилла Роджерса.

Шаг четвертый. В Иране прекрасно помнят и то, что оказали США серьезную помощь в 2001 году, в проведении операции «Несокрушимая свобода» в Афганистане. В этой операции взаимодействие Ирана и США давало шанс на нормализацию отношений и на совместную работу по урегулированию внутриафганского кризиса. С иранской стороны, кстати, в этой работе участвовал нынешний министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф. Но уже в январе 2002 года Буш-младший, вопреки логике и фактам, официально объявил Иран (наряду с Ираком и Северной Кореей) государством «оси зла». Райан Крокер, американский дипломат, занимавшийся организацией ирано-американского партнерства по Афганистану, с горечью признает: «Мы были необычайно близки к нормализации. Но одно слово в одной речи изменило историю и наших отношений, и всего региона».

Замечу, что вышеперечисленное – это лишь самые резонансные шаги. А есть еще и подготовка террористов из группировки «Моджахедин-э Халк» в Неваде, есть провокации, направленные на то, чтобы обвинить Иран в «международном терроризме», есть «калечащие санкции» … Нет главного – официального отказа администрации США от этих методов, и их осуждения. И в иранском обществе поневоле возникают законные вопросы: «Так что, все это мы должны простить США просто так?»  Иранцы хорошо помнят и знают, что именно США были основными зачинщиками всего антииранского в мире на протяжении последних 75-ти лет. И сейчас США стоят у руля мировой антиранской истерии и где гарантии того, что они откажутся от этих методов?»

Естественно, слова Обамы о том, что США не намерены «стремиться к изменению правящего строя в Иране», никого в Исламской Республике не убеждают. Слова – это одно, а конкретные шаги и дела – совсем другое. И сейчас, когда новое руководство Ирана во главе с Роухани, прилагая огромные усилия, направляет миру четкий и ясный посыл о готовности разрешить ядерный кризис между его страной и Западом,  в то же самое время, и в мире, и в Иране попросту не видят никаких реальных ответных шагов со стороны США. К примеру, на недавних женевских переговорах группы 5+1 иранские предложения по урегулированию проблемы были такими глубокими и революционными, что «шестерке» международных переговорщиков пришлось взять трехнедельную паузу для их освоения. Парадоксально, но Вашингтон с его уклончивостью, оглядкой на ближневосточных союзников в Тель-Авиве и Эр-Рияде, оглядкой на собственных «ястребов» из Конгресса,  делает для нынешнего нагнетания антиамериканских настроений в Иране гораздо больше, чем иранские консерваторы.

Об особенностях иранского консерватизма

Попытка представить консерваторов как махровых антиамериканцев, три раза в день поющих «Смерть Америке», имеет к реальным взглядам консервативных кругов на ирано-американский диалог весьма отдаленное отношение. Необходимость диалога между Тегераном и Вашингтоном сегодня понимают все. Иранские консерваторы – люди крайне прагматичные. Поэтому главной причиной их настороженности в отношении диалога с США является не сам диалог, а его границы, допустимый уровень уступок. Нормализация ради нормализации в стиле «а-ля Горбачев» для них совершенно неприемлема. При всей тяжести режима «калечащих санкций» к коллапсу иранской экономики они не привели, стабильности иранского общества не угрожают. В сложнейших условиях внешнего давления практически была ликвидирована угроза массового терроризма. На басмаческих рейдах курдских экстремистов из PJAK и суннитских радикалов Джундаллы был поставлен жирный полумесяц, а сепаратизм иранских азербайджанцев так и остался на «бытовом» уровне. По факту – Исламская Республика в необъявленной войне, развязанной против нее международной антииранской коалицией во главе США, выстояла. Поэтому консерваторы вполне логично считают, что речь должна идти не об односторонних уступках, а о взаимных договоренностях и гарантиях.

Точнее всего эту точку зрения консервативных кругов выразил начальник Генерального Штаба всех Вооруженных сил ИРИ Хасан Фирузабади: «Традиционные опоры США в регионе рушатся, что дает Ирану прекрасную возможность дипломатическими усилиями достичь решения многих проблем, сделать регион безопаснее. Понятно, что противники Обамы в США не хотят допустить, чтобы его администрация вышла победителем из нынешнего кризиса. Правительство США не должно уступить этим кругам». В переводе с дипломатического на человеческий – сформулировано предельно жестко и четко: США увязли на Ближнем Востоке. Иран готов помочь администрации Обамы выйти из тупика, в котором Вашингтон оказался. В обмен на это Исламская Республика рассчитывает на признание собственных интересов – отмену санкций, признания права на развитие мирного атома и роспуск международной антииранской коалиции. То есть речь идет не о каких-то иранских уступках, а о диалоге равнозаинтересованных в нем сторон. И ожесточенность полемики иранских политических элит кроется в том, что, по мнению консерваторов, президентская команда Роухани не до конца понимает, что США заинтересованы в диалоге никак не меньше, чем Исламская Республика, а значит - высока вероятность односторонних уступок.

Весьма показательно в этом отношении выступление Али Саиди, представителя Верховного лидера в Корпусе стражей исламской революции (КСИР), который сказал, что «Смерть США – это лозунг, который имеет свое время и свое место. Это не постоянный принцип и он может быть изменен. Но отказ или принятие этого лозунга, как и всякого другого политического принципа, - исключительная прерогатива духовного лидера страны». Собственно, этими словами Саиди еще раз подчеркнул ограниченные возможности Роухани и его кабинета на вопросы формирования внешней политики, еще раз обозначил границы компетенции нового кабинета. И сделано это было более чем своевременно.

Вольно или невольно, но своими кадровыми назначениями нынешний иранский президент несколько сметил устоявшийся внутриполитический баланс в сторону «клана Рафсанджани». И к самому Рафсанджани, и к людям из его окружения у иранских консерваторов накопилось достаточно много вопросов, а усиление этого клана положительных эмоций у консерваторов тем более не вызывает. По сути, в стране произошла ротация ситуации -  Рафсанджани сейчас оказывает на нынешний кабинет такое же влияние, какое оказывал в свое время на кабинет Ахмадинежада Исфандияр Машаи.  Многие этот перекос замечают и хотят, чтобы президент Роухани как можно быстрее исправил эту ситуацию. Словом, обеспокоенность усилением одной из частей иранских политических элит придает дополнительную эмоциональность нынешним дискуссиям об ирано-американском сближении.

************

Иранская политическая система, построенная на системе сдержек и противовесов, обладает огромным запасом прочности. Режим калечащих санкций и снижение жизненного уровня, информационная война и террористические атаки, организуемые извне – все это не смогло раскачать устои Исламской Республики, разрушить сплоченность общества. Иранский народ по праву чувствует себя победителем в той необъявленной войне, которая навязана ему международной антииранской коалицией во главе с США, и гордятся этим. Такое настроение ставит нынешнего иранского президента Хасана Роухани в сложное положение. Нормализация отношений с США – назревшая экономическая и политическая необходимость. Но как только иранское общество ощутит, что эта нормализация достигается путем односторонних уступок – на политической карьере Роухани и всей его команды можно будет ставить точку.  Как будет действовать в этих условиях «шейх дипломатии»? Удастся ли ему найти компромиссное решение между жестким антиамериканизмом «консерваторов» и готовностью  «реформаторов» к самому широкому диалогу с Вашингтоном? Пожалуй, сегодня это самый интригующий вопрос для тех, кто следит за развитием внутриполитических событий в Иране.