Безумно смелый иранский бизнес

27 февраля 2012
A A A


24 февраля в министерстве экономического развития и торговли РТ сообщили, что Иран построит в Таджикистане промышленный городок с 50 предприятиями. Таджикистан, в свою очередь, выделит земельный участок в пригороде Душанбе для строительства промышленного городка иранскими предпринимателями. «Пока иранские предприниматели изучают инвестиционный климат Таджикистана, рынок сбыта всех видов товаров, а также возможные варианты экспорта продукции, которая будет производиться предприятиями промышленного городка», в будущей промышленной зоне планируется построить порядка 50 промышленных предприятий различной мощности, и, соответственно на реализацию проекта потребуются большие финансовые средства. Ожидается, что в этом городке будут созданы 20 тысяч новых рабочих мест. В основном, будут созданы предприятия по переработке первичного алюминия, хлопка и фруктов. Переговоры о создании такого промышленного городка продолжались 1,5 года. По данным Агентства по статистике страны, во внешнеторговом обороте Таджикистана Иран занимает четвертую строчку, статкомитет СНГ уточняет: Иран во внешнеторговом обороте РТ идет после Турции, уступая России, Китаю, Турции, Узбекистану, в 2011 году объем товарооборота Таджикистана и Ирана составил около 204,1 млн. долларов, для сравнения, с Турцией этот показатель составляет 391,8 млн. долларов с ошеломляющим коэффициентом роста в том же 2011 году в 73 %. Импорт нефтепродуктов — одно из наиболее болезненных мест таджикистанской экономики. Симптоматично, что синхронно с объявлением о создании пригородного промышленного кластера в Душанбе, посол Таджикистана в Иране Давлатали Хатамов заявил, что его страна готова импортировать нефть из Ирана. «Большая часть требуемого Таджикистану объема нефтепродуктов обеспечивается за счет импорта из России, и мы готовы начать обеспечивать часть своих потребностей за счет поставок из Ирана», — передает слова Хатамова агентство «Мехр». Таджикский посол не уточнил подробности этого проекта. Тем не менее, именно подробности в этом случае важны, в первую очередь, относящиеся к политической географии региона. Интерес иранской стороны получить пусть и незначительный, но, тем не менее, доступ на новый для нее рынок энергоносителей вполне объясним и понятен. Насколько он реален — вопрос иной. Уже два десятилетия доля российских нефтепродуктов на рынке ГСМ Таджикистана не составляет меньше 90%, остальное обеспечивается неустойчивыми поставками из Туркменистана, а также контрабандой из Узбекистана и Киргизстана, причем во втором случае имеет место контрабандный реэкспорт из Казахстана и все той же России. За 9 месяцев 2011 года страна импортировала около 334 тыс. тонн нефтепродуктов, что на 124 тыс. тонн меньше по сравнению с этим же периодом предыдущего года. Сокращение объемов импорта ГСМ связано с введением Россией таможенных пошлин на экспорт светлых нефтепродуктов для Таджикистана, как и для других стран СНГ, пользовавшихся льготными тарифами до вступления в силу правил Таможенного Союза трех стран — России, Казахстана и Белоруссии. «В результате этой меры со стороны России на внутреннем рынке Таджикистана резко подскочили цены на ГСМ, а объемы их импорта значительно сократились», — считает глава Таможенной службы при правительстве РТ Гурез Зарипов. Переговоры между таджикской правительственной делегацией и российскими властями по согласованию индикативного баланса по нефтепродуктам состоялись 13-15 февраля в Москве, причем неясно, почему Таджикистан только в 2012 году смог начать этот переговорный процесс, если Россия объявила о снятии льгот для стран, не являющихся членами ТС задолго до практического введения новых тарифов. Сейчас стороны обсудили и подписали топливный индикативный баланс, но это является лишь условием для дальнейших переговоров по отмене российских экспортных таможенных пошлин на нефтепродукты для Таджикистана. Индикативный баланс определяет объемы, в начавшемся таджикско-российском переговорном процессе речь идёт об объеме в два раза меньше того, какой запрашивает Таджикистан, а точнее о 500 тыс. тоннах ГСМ, из которых бензин составляет менее половины. Ни Туркмения, ни Узбекистан, отношения с которым лучше всего характеризуются перифразом известной формулы — худой мир лучше войны — этой потребности не закрывают. Киргизские контрабандисты сами оказываются в сложном положении — в самое ближайшее время ожидается пересмотр российской стороной условий поставок ГСМ в Киргизию и высока вероятность, что и Киргизия действующих льготных тарифов лишится. Среди стран Таджикистан имеет репутации одной из наиболее рисковых стран в плане инвестиционного климата. При этом, если в соседней Киргизии основные риски связаны с перманентной политической нестабильностью и полным отсутствием каких-либо гарантий для инвесторов — отъем собственности превратился в норму экономической жизни уже на протяжении лет так семи, то в Таджикистане главным эндогенным препятствием экономического развития является пирамидально выстроенная, централизованная коррупция, подкрепленная взаимодействием всех государственных структур и запредельными уровнями их бюрократичности. Ключевым фактором хронического экономического коллапса, в котором находится экономика Таджикистана во внешнем, экзогенном, измерении являются, прежде всего, неурегулированные отношения с двумя из важнейших внешних партнеров и, в первую очередь, в сфере больше политической, нежели в области чистой экономики. Речь идет об Узбекистане и России. В большом комплексе таджикско-узбекских противоречий, имеющих уже свою немалую историю, важное и наиболее актуальное значение имеет таджикистанский проект строительства Рогунской ГЭС, реализация которого в Ташкенте оценивается как просто недопустимая. Не сумев сохранить в качестве ведущего партнера в этом проекте российский РУСАЛ, Таджикистан автоматически лишился и политико-дипломатической поддержки Москвы в этом вопросе. Российская сторона могла выступить и посредником в отношениях Душанбе и Ташкента, и рычагом давления на последний в случае необходимости. Находясь же в силу объективных географических причин в серьезной изоляции — единственный железнодорожный путь в РТ проходит через Узбекистан — Таджикистан обрек себя на настоящую блокаду в плане, например, поставок стройматериалов и оборудования для той же Рогунской ГЭС, продолжая настаивать не ее строительстве и не принимая во внимание трансграничный характер последствий этого строительства. Заодно внешняя политика Таджикистана в последние годы совершила изрядный крен в сторону обслуживания интересов западных стран, в первую очередь США, что не способствует продолжению продуктивного диалога с Москвой. Иранско-таджикские взаимоотношения, в которых немалую роль играет историко-этническая общность, тоже усложняются этим западным креном, можно предположить, что все позитивное в этих отношениях есть результат проявления доброй воли Тегерана, но никак не успех многовекторной политики РТ. Предельно хронический дефицит электроэнергии в Таджикистане не закрывается построенной уже российской ИНТЕР РАО Сангтудинской ГЭС-1 (установленная мощность 670 МВТ), и достраиваемой иранской компанией «Сангоб» Сагтудинской ГЭС-2 (проектная мощность 220 МВТ). Этот дефицит бьет прежде всего по интересам населения, по ночам территория республики продолжает погружаться в мрак. Но этот дефицит электроэнергии ставит под сомнение — наряду с уже упомянутыми системными недостатками таджикистанской инвестиционной политики — любые как уже действующие, так и планируемые производственные проекты и программы. А проект строительства нефтепровода из Ирана в Таджикистан очень напоминает судьбу небезызвестного Трансафганского газопровода. Такой нефтепровод может быть проложен лишь через территории Афганистана и/или Узбекистана. В условиях, когда американцы сознательно дестабилизируют афганский север и эта дестабилизация является реальностью ближайших лет, этот путь, конечно исключается. С Узбекистаном, несмотря на его стабильность, дело обстоит не лучше. Оптимальным же решением экзогенных проблем развития Таджикистана было бы налаживание позитивных отношений со странами-соседями (Узбекистан) и поиск своего места в комплексе взаимоотношений двух стран, объективно способных решить проблемы Таджикистана – Ирана и России. Но, конечно, не сверяя свою внешнюю политику с Вашингтоном. Искандар Амири, эксперт из Дангары, специально для Iran.ru
Поделиться:

Ещё новости

Обнаружили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий

Подписка

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал для оперативного получения новостей.