Иран: между модернизацией и 'дипломатией справедливости'

27 мая 2010
A A A


Подписание Ираном трехстороннего договора об обмене ядерным топливом с Турцией и Бразилией - это попытка Ирана избежать международной изоляции за счет применения стратегии регионализации. Параллельно, Махмуд Ахмадинежад, президент находящейся в центре 'атомного вопроса' Исламской Республики Иран (ИРИ), на конференции по Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) в Нью-Йорке 3 мая 2010 года, фактически, призвал мировое сообщество договориться о 'разоружении и нераспространении ядерного оружия', заключив соответствующий договор. Касаясь причин столь радикального предложения, иранский президент указал на политическое господство над МАГАТЭ стран, имеющих ядерное оружие и угрожающих им, что негативно отражалось на выполнении им своей миссии, в частности по пунктам 4 и 6 ДНЯО. Кроме того, М.Ахмадинежад отметил необходимость формирования независимой международной группы для подготовки регламента реализации шестого пункта ДНЯО, а также выступил за установление ультимативного срока для нейтрализации всего ядерного оружия в мире. Отметим, что в риторику иранского президента в связи с атомной проблемой прочно вошла тема 'политики двойных стандартов', в противовес которой Ахмадинежад выдвигает идею 'справедливых программ' по ядерному разоружению и пресечению распространения ядерного оружия под лозунгом 'Ядерная энергия - всем, ядерное оружие - никому'. Начать же следует с изменения структуры Совета Безопасности ООН, поскольку нынешняя структура СБ ООН, с точки зрения президента ИРИ, является совершенно несправедливой и неэффективной и служит странам, обладающим ядерным оружием. При этом он призвал немедленно и безоговорочно реализовать резолюцию, принятую на конференции 1995 года, о создании Ближнего Востока без ядерного оружия. 6 мая 2010 года М.Ахмадинежад в очередной раз подтвердил, что Тегеран будет продолжать свою ядерную программу. Ранее стало известно, что Иран обладает пятью килограммами обогащенного на 20% урана. Некоторые эксперты считают, что Иран располагает необходимыми материалами для производства от одной до трех ядерных бомб и расходятся только в оценке сроков - от одного месяца до года. Президент России Дмитрий Медведев в интервью американскому телеканалу ABC News 12 апреля 2010 г. заявил, что израильский удар по Ирану может привести к началу ядерной войны, и ' для всего Ближнего Востока это будет просто колоссальной бедой, гигантской гуманитарной катастрофой, и не только для Ближнего Востока. Если что-то произойдет в Иране, чем это может грозить всему региону? Начнётся исход людей'. На этом фоне в Вашингтоне продолжаются дебаты о том, как воздействовать на Иран. По информации Fox News, 4 мая 2010 г. получили подтверждение слухи том, что Белый дом просит, чтобы Конгресс смягчил определенные меры наказания, которые разработаны для изоляции исламской республики. Аналитики отмечают следующее. Администрация Барака Обамы заметно усилила политическую составляющую давления, пытаясь найти 'болевые точки' режима Исламской Республики. Джим Уолш, ведущий эксперт по Ирану Массачусетского технологического университета, сторонник того, что политическое давление может быть более эффективным, чем экономическое, потому что иранское руководство не хочет быть изолированным по отношению к таким странам как Россия и Китай. Действительно, статусный вопрос - один из первейших для современного иранского руководства. С одной стороны, это стало результатом векового стремления иранских мусульман-шиитов вновь обрести былое величие, чтобы заявить о своих правах в этом мире и чтобы участвовать в строительстве новой цивилизации или, по крайне мере, претендовать на участие в развитии цивилизации, существующей ныне. С другой стороны - следствием напряженности, возникшей по границе мира ислама по поводу ядерной программы ИРИ и вследствие глобального терроризма созданной среди мусульман-суннитов 'Аль-Каиды'. Возможность вести прямой диалог с лидирующими государствами мира, хотя бы и в связи с развитием негативного образа 'ядерного ислама' и 'ядерного Ирана' после 30-летней изоляции на международной арене трудно переоценить. Ведь не случайно 'дипломатия справедливости' Ахмадинежада сменила неэффективную для целей ИРИ концепцию диалога цивилизаций бывшего президента Ирана М.Хатами. Тегеран стремится войти в круг лидеров глобализации и использует для этого возникшую транзитную ситуацию или всплеск регионализации в Евразии. При этом М.Ахмадинежад уверяет, что в ИРИ создание ядерной бомбы невозможно - поскольку 'наш духовный лидер аятолла Али Хаменеи объявил, что создание такой бомбы незаконно и противоречит исламу. Ядерная бомба - это харам (в мусульманском праве 'грех, запретное' - ВЮ). Это касается и ее использования, и хранения'. Понятно, что любой запрет шиитского исламского авторитета рано или поздно должен будет подтвердить его преемник. Но даже такой авторитетный политик, как бывший советник президента США по вопросам национальной безопасности Збигнев Бжезинский полагает, что хотя ядерная бомба в распоряжении Ирана будет иметь негативные последствия для всего региона, однако иранская атака на Израиль маловероятна, и 'угрозы существованию Израилю' не существует. В целом, актуализация конфликтности во всех ее проявлениях пока ведет только к росту негативной значимости 'исламского фактора' в мировой политике, но не меняет сколь-либо заметно соотношение сил на мировой арене. С точки зрения уровня развития мировой цивилизации, если брать совокупную мощь включаемых государств и различных международных и межгосударственных объединений, пространство мира ислама занимает только третье-четвертое место и опережает лишь 'горящие страны' 'Глубокого Юга'. Глобальные игроки взаимодействуют на пространстве 'Севера'. Между ними располагаются пространства 'Запада', где строится Большая Европа, и 'Востока', где страны Тихоокеанского региона могут выбирать между Большим Китаем или США. И все эти пространства связывает между собой только набирающий силу процесс глобализации, начальной точкой отчета которого стал крах биполярного мира в 1991 году. Поэтому поиск пути реформирования государственного управления с целью создания эффективной и конкурентоспособной модели устойчивого развития иранского шиитского государства является одной из важнейших задач, стоящих в повестке дня для Ирана. Насколько этот путь может и дальше определяться в ИРИ принципами концепции 'правление справедливого правоведа-богослова' ('велайат-э факих-е адель')? Или в условиях глобализации пришла пора выработать новые принципы управления? И будет ли это возврат к политике модернизации? По большому счету, у Ирана есть альтернатива, рожденная новыми основаниями международного взаимодействия в условиях глобализации. Точнее - регионализации, как этапа глобализации. Суть данного пути в том, чтобы, сохраняя основы правления в самой ИРИ, наладить эффективный диалог с внешним миром в рамках региональной интеграции. И здесь потребуется провести тонкую грань между курсом ИРИ на 'всемирную исламскую революцию' и участием страны в процессе регионализации на пространстве Евразии. Сделать это необходимо, поскольку практически все страны континента в сфере международных отношений опираются на принцип неконфессиональности. Сохраняет свою значимость и геополитический подход, лежащий в основании дипломатии США. Достаточно широкое применение в региональном экономическом сотрудничестве получил принцип прагматизма. Об этом свидетельствует, например, российско-иранский опыт торгово-экономического сотрудничества. Формат евразийской интеграции сегодня зависит и от судьбы Исламской Республики Иран. Прежде всего, это относится 'новому третьему миру' XXI века. Борьба за лидерство в этом мире идет между Китаем и странами мира ислама. В стратегическом отношении Иран находится между Китаем и Европой, между Америкой и Россией. Ни Иран, ни Россия не могут друг без друга реализовать стратегические проекты, возникающие в условиях все большей актуализации континентальной матрицы Великого Шёлкового пути. Действительно, все прикаспийские государства, не имеющие выхода к морю, объективно заинтересованы в строительстве максимально возможного числа альтернативных транспортных коридоров. С другой стороны, в среднесрочной перспективе, в странах ШОС (Китай, Россия и др.) ожидается усиление региональной интеграции внутреннего рынка и соответствующий рост внутренних и транзитных перевозок. В этих условиях опережающее расширение географии и спектра транспортно-коммуникационных услуг должны стимулировать быстрый экономический рост на высокотехнологичной и инновационной основе в сопряженных с международными/региональными транспортными коридорами районах. В российско-иранских отношениях никогда не было взаимной ненависти и стремления решить все одним ударом. Выступая на церемонии вручения верительных грамот послами иностранных государств в январе 2010 года, президент Д.Медведев подчеркнул, что Россия намерена 'продолжать развитие добрососедских и дружественных связей с Исламской Республикой Иран. Мы будем создавать условия для роста объёмов торговли, инвестиций, расширения гуманитарных контактов. И также твёрдо выступаем за то, чтобы ситуация вокруг иранской ядерной программы была урегулирована исключительно политико-дипломатическими средствами'. У России и Ирана есть исторический шанс совместного участия в формировании новой модели регионального взаимодействия. Как представляется, речь не идет о геополитическом союзе двух стран. Слишком велики политические риски. Хотя этот сценарий дает России контроль над значительной частью иранского 'большого пространства', от Средиземноморья до Афганистана и Центральной Азии включительно. Также вряд ли походят России сценарии партнерства с Ираном в рамках союза с миром ислама, просто в силу их очевидной утопичности. В целом к началу 2010 года просматривалось несколько сценариев, равновозможных в среднесрочной перспективе, если Иран не встретит военного противодействия. Во всех основных сценариях: с Россией, с Китаем, с Индией, с Сирией и Ираком, с Евросоюзом - Иран имеет шанс последовательного повышения своего международного статуса и закрепления своей лидирующей роли в регионе. В мире возникает новый формат регионализации, который может стать основой и для новой конфигурации третьего мира. Для полнокровного присутствия в нем ИРИ требуется сформировать перспективную модель государственного управления. А пока надо выдержать испытание 'ядерным соблазном'. Владимир Юртаев кандидат исторических наук, член Европейского общества иранистов
Источник: КРЕМЛЬ.ORG

Поделиться:

Ещё новости

Обнаружили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий

Подписка

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал для оперативного получения новостей.