Ирано-грузинский газопровод как фактор глобальной энергетической стратегии Тегерана

06 февраля 2006
A A A


Е.Б.Мальцев Начавшиеся в конце января 2006 года поставки иранского газа в Грузию на фоне известных российско-грузинских «газовых неурядиц» стали тревожным сигналом глубинной трансформации энергетической стратегии Тегерана, к сожалению, не в пользу российских интересов. Несмотря на объективную конкуренцию России и Ирана как двух крупнейших газовых гигантов (соответственно первое и второе места в мире по запасам), энергетический диалог высокого уровня между Тегераном и Москвой всегда приносил сторонам взаимовыгодные результаты: стороны приходили к единому мнению о необходимости налаживания активного сотрудничества по ключевым аспектам глобальной энергетики, согласовывали позиции на международных и региональных газовых рынках, выступали за отказ от острой конкуренции, за построение взаимовыгодного фундамента энергетического сотрудничества. Тем не менее в силу геоэкономических и географических факторов направленность российских и иранских маршрутов газовых потоков неизбежно приводят Москву и Тегеран к возникновению конкуренции. Два крупнейших рынка потребителей газа — Европа и Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) — имеют приоритетное значение для обоих государств. В регионе АТР говорить о возможной конкуренции Ирана и России пока слишком рано: находящийся в разработке проект газопровода Иран–Пакистан–Индия, который может стать первой фазой реализации многокомлексной газовой стратегии Тегерана в АТР, может быть построен не ранее 2010 года, а Россия только приступила к изучению возможностей диверсификации своих газовых потоков на восточноазиатском направлении (на сегодня доля российского газа в обеспечении потребностей АТР составляет не более 5%). Конкурентного противостояния России и Ирана в Европе следует ожидать гораздо раньше. Фактически первые ростки этой конкуренции сегодня можно наблюдать в Турции, в которую поставляется как иранский газ (газопровод Иран–Турция), так и российский (газопровод «Голубой поток»). Кроме того, Тегеран уже сейчас ведет активный энергодиалог с Болгарией и Польшей на предмет организации транзита иранского газа через эти государства в страны Западной Европы. Что касается региона Закавказья и Центральной Азии (включая Каспий), то энергетические интересы России и Ирана в этом регионе пересеклись уже сегодня. И если до настоящего времени благодаря высокому уровню доверительного политического диалога сторонам удавалось находить компромиссные развязки по энергетическим проблемам (как пример — разграничение приоритетов по строительству блоков 1 и 2 Сангдтудинской ГЭС в Таджикистане, налаживание трехстороннего энергетического сотрудничества в формате Россия–Иран–Азербайджан, подключение российской стороны в лице «АрмРосгазпрома» к проекту газопровода «Иран-Армения». В ЗАО «АрмРосгазпром» по 45% акций принадлежат соответственно «Газпрому» и правительству Армении, 10% — группе компаний «Итера»), то нынешняя ситуация с поставками иранского газа в Грузию выглядит, по меньшей мере, странной. На первый план в данной ситуации в Тегеране поставили экономические интересы элиты, хотя в этом шаге имеется, безусловно, более глубокий геополитический подтекст. Пойдя навстречу грузинскому руководству (которое, кстати, Тегеран неоднократно клеймил и считал «пронатовским»), иранское политическое руководство рассчитывает не только укрепить свои экономические позиции в Закавказье, но и распространять политическое влияние в этом соседнем стратегическом регионе. Воспользовавшись «брешью», открывшейся на энергетическом поле Закавказья вследствие перебоев с поставками российского газа, иранцы моментально поспешили занять эту нишу, гарантировав Грузии бесперебойное поступление «голубого топлива». Примечательно, что предварительный зондаж Тегераном возможностей налаживания ирано-грузинского энергетического сотрудничества начался еще несколько лет назад, когда параллельно с сооружением двух других газопроводов — «Иран–Армения» и «Иран–Нахичевань (Азербайджан)» — без лишнего афиширования прошли раунды экспертных переговоров между Тегераном и Тбилиси. Тогда проект газопровода Иран–Грузия подавался исключительно на теоретическом уровне в качестве некоего долгоиграющего плана, которому вряд ли суждено осуществиться. Более реальные очертания проект ирано-грузинского газопровода приобрел в 2004–2005 годы. По итогам визита в Тегеран летом 2004 года министра энергетики Грузии стороны достигли принципиальной договоренности о поставках иранского газа в эту страну транзитом через Азербайджан. Но и тогда проект сталкивался с рядом финансовых и технических сложностей: грузинам предстояло восстановить трубопровод на своей территории до границы с Азербайджаном. Привлекая дополнительные источники финансирования, грузины использовали на эти цели предоставленный Ираном грант на 2,5 млн долл. (соответствующее соглашение подписано в ходе визита в ИРИ президента Грузии М. Саакашвили в 2004 году). По оценкам экспертов, пропускная способность подлежащего восстановлению газопровода Грузия–Азербайджан может составить 800 млн кубометров природного газа в год, однако в перспективе она может быть доведена до 3–4 млрд. В условиях энергетического кризиса, вызванного перебоями поставок российского газа, Грузия пошла на заключение соглашения с Ираном. Виртуальный проект газопровода Иран–Грузия внезапно превратился в реальный. Причем он был автоматически переведен в политическую плоскость: 24 января по инициативе главы внешнеполитического ведомства ИРИ М. Моттаки состоялся телефонный разговор с министром иностранных дел Грузии Г. Бежуашвили, в ходе которого глава МИДа ИРИ «выразил обеспокоенность создавшейся в Грузии ситуацией с поставками энергоносителей и предложил содействие в решении вопроса о поставках в Грузию иранского газа». Как выяснилось, несмотря на наличие технических сложностей, уже сегодня пропускная способность газопровода может составить до 2 млн кубометров в день (около 730 млн кубометров в год). По утверждению грузинских специалистов, в перспективе этот объем может быть наращен до 3 млн кубометров в день. Обращает на себя внимание и другая интересная деталь — цена на иранский газ будет составлять около 120 долл. США за тысячу кубометров, что на 10 долл. выше, чем цены на российский газ. Справедливости ради, следует также отметить, что поставки иранского газа не перекроют полностью российский стратегический экспорт в Грузию и по-прежнему сохранят потребность Тбилиси в получении газа из России. Но потеснить российских поставщиков они смогут. По оценкам специалистов, иранский газ вместе с поставками из Азербайджана позволит обеспечить до 60% энергетических потребностей грузинской стороны. Таким образом, главные дивиденды от своей инициативы по поставкам в Грузию природного газа Тегеран получает в политической области. По-прежнему неясно, как следует оценивать нынешний ход Тегерана: как преднамеренную политическую акцию либо как инерционную реакцию «энергетической элиты» страны, не просчитавшей все политические перспективы данной инициативы. Но если учитывать, что любые стратегические решения в Иране, особенно по вопросам глобальной энергетической политики, принимаются исключительно с санкции высшего руководства ИРИ, то и решение о поставках газа в Грузию нельзя назвать случайным. Скорее наоборот — его следует рассматривать в контексте одного из шагов по активизации иранской энергетической дипломатии в регионе Закавказья. Иранский газ фактически уже поступает во все три государства региона — Армению, Грузию и Азербайджан — и является альтернативой российскому газу. Поэтому пока еще низкие объемы поставок иранского газа в Закавказье не должны вводить в заблуждение: в перспективе Тегеран вполне может использовать этот канал для вывода своего газа на европейские рынки. И если учесть транзитные возможности Грузии, имеющей прямой выход на Европу через Черное море, то становится понятной заинтересованность иранской стороны в налаживании тесного энергетического сотрудничества с Тбилиси, даже невзирая на некоторые «политико-идеологические разногласия». Последний тезис подкрепляется следующим обстоятельством. Тбилиси активно лоббирует идею подключения газопровода Иран–Армения к Грузии с выходом на Европу. И хотя сегодня шансы данной идеи расцениваются как невысокие (это потребует строительства дополнительной «трубы», поскольку сооружаемая сейчас ирано-армянская магистраль рассчитана на небольшие объемы, способные удовлетворять исключительно внутренние потребности Армении), однако полностью сбрасывать со счетов ее не стоит. Как показывает практика ирано-грузинского газопровода, когда имеется политическая воля сторон, любые финансовые либо технические проблемы вполне преодолимы. Иран пока также не проявляет особого энтузиазма по поводу финансирования нового проекта. Грузины же, напротив, осознавая возможную выгоду от транзита иранского газа через свою территорию в Европу, пытаются выдвинуть на роль главного «газового донора» Европейский союз. Подводя некий предварительный итог газовой политики Тегерана в Закавказском регионе, следует отметить ее определенные успехи. Ирану удалось приблизиться к завоеванию если не стратегических, то довольно прочных позиций на газовых рынках региона. Прагматизм экономического курса М. Ахмадинежада и его предшественника С.М. Хатами обеспечил проведение Ираном гибкой и эффективной региональной экономической стратегии. Кроме того, успеху иранской энергетической дипломатии в Закавказье заметно способствовала складывающаяся конъюнктура, которая в условиях нестабильности энергетических систем государств Закавказья предоставила Ирану благоприятный шанс. Другое дело — насколько эффективно Тегеран сможет этим шансом воспользоваться, принимая во внимание нагнетающуюся ситуацию вокруг его ядерной программы и растущую угрозу передачи иранского досье в Совет Безопасности ООН.
Поделиться:

Ещё новости

Обнаружили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий

Подписка

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал для оперативного получения новостей.