05 июля 2005
Как иранцы «унизили» Джорджа Буша «Сегодня Иран является основным государством–спонсором терроризма в мире – он пытается приобрести ядерное оружие, одновременно лишая свой народ той свободы, которую последний заслуживает. Обращаясь к иранскому народу, я говорю сегодня: если вы встанете за свою свободу, то Америка встанет рядом с вами», – обратился к иранцам в феврале этого года в своем президентском послании Джордж Буш-младший. Тем самым Белый дом впервые официально подтвердил свою готовность к поддержке «бархатной революции» в Иране. Конгресс США еще в 2003 г. принял акт «О поддержке свободы и демократии в Иране». А 17 июня, за день до президентских выборов в Иране, Джордж Буш вновь обратился к иранцам: «Сегодня Иран управляется людьми, которые подавляют свободу дома и распространяют террор во всем мире. Власть находится в руках нескольких неизбираемых личностей, которые сохраняют ее с помощью выборного процесса, противоречащего принципам демократии». Нам после той серии «цветных революций», которые прокатились за эти два года по СНГ, вряд ли надо объяснять скрытый смысл этих заявлений – непризнания легитимности иранских выборов и призыва к иранской оппозиции подняться на борьбу за демократию. Увы для Вашингтона – ответом ему оказалось двойное «нет»: после первого тура выборов иранская оппозиция отвергла идею «оранжевой революции», а во втором туре голосования иранцы отказались поддержать даже идею переговоров с «Великим Шайтаном». Результат выборов стал «абсолютным унижением» Соединенных Штатов, заявил глава государства и духовный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи. Новым и первым светским президентом Ирана – по исламской конституции страны, главой исполнительной власти, но не главой государства – стал 49-летний Махмуд Ахмадинежад. Как политический деятель совершенно неизвестный внешнему миру и плохо известный даже стране – выбранный в 2003 г. муниципальным советом (при явке населения на выборы порядка 10%) мэром Тегерана, а до этого бывший губернатором провинции Ардебиль Ахмадинежад никогда не был ни крупным, ни хотя бы известным публичным политиком. Однако на этих президентских выборах при достаточно солидной явке избирателей (63 и 47% в первом и втором турах соответственно) победа Махмуда Ахмадинежада во втором туре (62% голосов против 35%) оказалась вполне убедительной. И поэтому совершенно загадочной – выступая от лица ультраконсерваторов, но не имея духовного сана и с предвыборным рейтингом не выше 5%, он обошел всех кандидатов оппозиции, а во втором туре буквально разгромил одного из отцов-основателей Исламской Республики Иран, могущественного аятоллу-олигарха Али Акбара Хашеми-Рафсанджани, дважды подряд занимавшего пост президента Ирана в 1989–1997 гг. И это при том, что Ахмадинежад демонстративно отказался вести такую же дорогостоящую избирательную кампанию западного стиля, как Рафсанджани. Так что неудивительно, что все его противники уже после первого тура заговорили о возможных манипуляциях партии власти на выборах. Тем не менее ни «оранжевой революции», ни даже широкомасштабного бойкота выборов, к которому призывали прозападные правозащитники, не произошло – иранская оппозиция признала легитимность выборов. Однако протестное голосование иранского избирателя против своей элиты налицо – за Ахмадинежадом дружно пошли бедные слои иранского общества. Настроенные столь же фундаменталистски, как и во времена аятоллы Хомейни, но разочарованные классовым расслоением постхомейнистского общества, они отвергли политику как президента-центриста Рафсанджани, так и президента-реформиста Хатами. И теперь с августа этого года президентом Ирана станет ультраконсерватор второго поколения. Как Джордж Буш погубил иранскую перестройку Заявление аятоллы Али Хаменеи можно перефразировать более точно: замена на посту президента Ирана всемирно известного президента-реформатора Мохамеда Хатами никому не известным младоконсерватором означает полный крах иранской перестройки. Ибо исполнительная власть оставалась последним оплотом реформаторов. Однако их кандидат в президенты Мустафа Мойн набрал в первом туре лишь около 14% голосов против 21,5% Рафсанджани и 19,5% Ахмадинежада. Последний на посту мэра Тегерана выделился лишь своим стремлением остановить вестернизацию столицы. Вводя в общественных учреждениях отдельные лифты для мужчин и женщин, закрыв в столице все «Макдоналдсы» и запретив даже такую пропаганду западного образа жизни, как рекламные щиты с постерами Дэвида Бэкхема. Аналогичную позицию он занимал и в своих предвыборных выступлениях – имея местный диплом инженера, он выступал с популистскими заявлениями о том, что Иран является жертвой наступления западного «культурного империализма», который намеренно подрывает уверенность иранских менеджеров и его молодежи в своих силах. Но при этом Ахмадинежад не гнушался лично подметать улицы Тегерана, чем и завоевал признание и поддержку беднейших слоев иранской столицы. «Иран находится в таком же состоянии, как Югославия – в последние дни Слободана Милошевича, Польша и Чехословакия – в последние дни советской империи. Недавно проведенный режимом опрос показал, что 90% иранцев относятся к нему крайне критически. Не проходит и недели без активных демонстраций протеста разочарованных бывших сторонников президента Хатами. Чтобы свергнуть этот режим, не нужно военной интервенции: как и в других случаях, США может просто оказать финансовую и техническую поддержку оппозиционным группам и воодушевить их теле- и радиопропагандой», – писал еще в сентябре 2002 г., после включения администрацией Джорджа Буша Ирана в состав «оси зла», Майкл Лидин, основной неоконовский идеолог, выступающий за смену режима в Тегеране. Он пытался убедить Белый дом, что провоцирование «бархатной революции» в Иране для Вашингтона выгоднее, чем военное вторжение в Ирак – ведь в последнем оппозиционное движение фактически отсутствовало. К тому же для арабов-суннитов было бы затруднительно поддерживать шиитских аятолл: «Для сирийцев, саудовцев и иракцев будет чрезвычайно трудно выступить на стороне свергнутого иранского режима. Наоборот, террористам и вооруженным силам сирийского, саудовского и иранского режимов будет значительно легче найти возможности для уничтожения американских и английских солдат на иракской земле». Уже в мае 2003 г., сразу после падения Багдада и «завершения» войны в Ираке, сенатор Сэм Броунбек внес и провел в конгрессе акт «О поддержке демократии в Иране». Конгресс, правда, вычеркнул из билля слова о финансировании и технической поддержке иранской оппозиции – «реалисты» испугались, что это может спровоцировать Тегеран на поддержку антиамериканского сопротивления в Ираке и Афганистане. «Момент истины» наступил в феврале 2004 г., когда ультраконсервативный Совет стражей, воспользовавшись невмешательством аятоллы Рафсанджани, возглавляющего контролирующий его решения Совет целесообразности, отстранил от участия в парламентских выборах большинство кандидатов команды Хатами и тем самым обеспечил «захват» консерваторами законодательной власти. Это был достаточно рискованный шаг, учитывая, что Хатами, имея за своей спиной большинство населения страны, контролировал также правительство и МВД Ирана, а американские войска, готовые в любой момент поспособствовать иранской «оранжевой революции», стояли на границах страны. Ранее Мохамед Хатами и его команда настойчиво предлагали Вашингтону начать «диалог цивилизаций», но Джордж Буш-младший под влиянием неоконов сделал стратегическую ошибку и не последовал примеру Рональда Рейгана в отношении Москвы – выбрав политику смены режима в Тегеране, он уклонился от диалога с ним. В результате иранские реформаторы предпочли смириться с произволом власти и не рисковать американским вмешательством – для исламиста Хатами это было бы так же невозможно, как и для коммуниста Горбачева. Тем более что иранский народ, учитывая результаты американских вторжений и «демократизации» Ирана и Афганистана, вряд ли бы ему это простил. Проигрыш Рафсанджани на нынешних президентских выборах доказал это вполне наглядно – ведь именно он, а не Ахмадинежад, обещал иранцам добиться успеха в диалоге с Америкой. Что день грядущий нам готовит В своей предвыборной кампании аятолла Рафсанджани, этот современный «персидский Макиавелли», чья команда уже сейчас контролирует и отвечает за ядерную программу Ирана, фактически нарушил табу аятоллы Хомейни и поднял вопрос о необходимости разрядки в отношениях с «Великим Шайтаном» – вплоть до возобновления дипломатических отношений с Вашингтоном. Давая понять при этом, что он лично готов выступить гарантом того, что Иран не будет разрабатывать ядерное оружие. Зато Ахмадинежад не сказал ничего, кроме самых общих слов, ни о ядерной программе Ирана, ни об отношениях с Америкой. Он демонстративно уклонялся от обсуждения «больших вопросов», оставляя их решение, как считают аналитики, стоящему за его спиной духовному лидеру Ирана аятолле Али Хаменеи. Одного этого вполне достаточно, чтобы понять, что никакой разрядки в американо-иранских отношениях можно уже не ждать – хорошо еще, если контроль над ядерной программой Ирана не окажется в руках военизированных исламских формирований, из рядов которых вышел Ахмадинежад и которые, судя по письму бывшего спикера иранского парламента Мехди Каруби аятолле Хаменеи, тайно поддержали его во время этих президентских выборов. Возможны и другие осложнения. Например, за два дня до первого тура президентских выборов по Ирану прокатилась самая громкая серия терактов последнего десятилетия – в результате взрывов погибло 10 человек, еще 86 было ранено. Террористы просочились на юг страны из Басры и проходили обучение «под надзором американцев в Ираке», тут же заявил представитель Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Ага Мохамеди. Багдад в долгу не остался: генерал Назим Мохаммед, глава иракской пограничной службы, заявил журналистам, что его люди захватили трех иранцев и «есть доказательства, что они занимались подрывом нефтепроводов по приказу офицеров иранских спецслужб». И что вообще с иранской стороны постоянно обстреливают его пограничников из ручного оружия и даже минометов. Поэтому он теперь «отдал приказ открывать огонь в упор по любым иранским солдатам, которые приблизятся слишком близко к нам. И если я захвачу их солдат, я продемонстрирую их по телевидению всему миру». Что же касается российско-иранских отношений, то здесь осложнений пока не предвидится: «Уверен, что с вашим избранием будет обеспечена преемственность в развитии партнерства и сотрудничества между нашими государствами. Эти отношения в последнее время динамично развиваются. Объем торговли впервые превысил 2 млрд долл. Приближается к завершению сооружение АЭС в Бушере, и мы готовы продолжать сотрудничество», – заявил президент России Владимир Путин в своем поздравлении Ахмадинежаду. Однако неизбежное нарастание напряженности и ожидаемый кризис в отношениях Вашингтона и Тегерана вполне могут втянуть в свой водоворот и Москву. Шамсудин МАМАЕВ, Политический журнал № 24, 04 июля 2005
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий